В этот день я пришла на работу в скверном настроении. Почему скверном? Не знаю. Представьте себе: на улице лето, жара, раскаленный асфальт, все в майках, шортах. А я должна с утра на-пяливать на себя белый халат, надевать на физиономию официально-тоскливое выражение «будто бы интереса» к пациентам, пациенткам, своим клиентам. Заранее зная, что это не нужно ни им, ни мне. Они живут от укола до укола, от таблетки до таблетки, от завтрака до обеда, и так далее, и так далее, а я... А я живу от начала рабочего дня до его конца, с перерывом на обед. Дома... А что дома? Телефон, телевизор, компьютер. И подруги с часовой, двухчасовой болтовней очно и по телефону. Исчезновение из моей жизни первого мужчины я ещё кое-как перенесла (со всеми бывает, почти со всеми), а вот исчезновение второго: сначала неприход, потом молчание по телефону - перенесла хуже. Я как-то остолбенела, затаилась, заползла безвылазно в свою нору. И перестала ждать, хотеть.
Конечно, я понимала, что так нельзя, что надо сбросить с себя апатию, тем более что именно это я помогала делать своим пациентам. Но то в теории, в книгах, которые читала и перечитывала. А в жизни...
А в жизни дверь кабинета открылась и на пороге возникла ху-денькая светловолосая девушка в сером больничном халате:
- Можно?..
Я кивнула, вздохнула, раскрыла лежавшую передо мной исто-рию болезни, пробежала глазами анамнез, диагноз. И положила ее в ящик стола, закрыла на ключ. Следом за девушкой зашел широкопле-чий белозубый голубоглазый санитар Сережа:
- Анна Ильинична, мне подежурить?
Я подумала. Имелось в виду: следует ли Сергею находиться в кабинете во время моего разговора с девушкой. При первой нашей с ней встрече он дежурил, но она вела себя спокойно, да и диагноз, кото-рый ставил ей психиатр, вроде позволял особенно не опасаться. Хотя... Два года назад у меня был пациент, смирный-вежливый; в конце разго-вора после моего вопроса о планах на будущее он рванулся к окну и разбил его локтем. Не знаю, что он собирался делать дальше, но я, к счастью, успела нажать кнопку срочного вызова, и два дюжих сани-тара благополучно уволокли его прочь от окна, стекла, моего стола. А потом и из кабинета.
Вспомнив тот случай, я не сразу ответила Сергею, но все же... Все же взглянув в серенькие маленькие глазки девушки, сказала:
- Спасибо, Сергей, идите пока...
И указала девушке на кушетку, застеленную зеленой клеенкой, стоявшую возле стены.
- Как у вас дела, Аня? - спросила я. - Чем заняты? Кроме лечения, разумеется... Хотя бы мысленно, в воображении.
Девушка молчала и гладила ладонью клеенку, на которой сиде-ла. Потом сказала:
- Не знаю...
И взглянула на решетку за стеклом, сквозь нее виднелись листья деревьев и кусочек бледно-голубого неба.
- Ну хорошо, - бесцветно одобрила я. - Давайте поиграем в игру. Я буду называть тему или предмет, существо, а вы будете говорить, с чем это ассоциируется для вас. С каким цветом, запахом, вкусом. Хо-рошо?
Аня сдержанно кивнула в знак согласия.
- Вот, например, с чем для вас ассоциируется лето? Только под-бирайте, пожалуйста, оригинальные нестандартные образы, сравнения. Не только - солнце, небо, море... Итак?
Аня тоскливо посмотрела в окно.
- С решеткой, - сказала она о том, что видела. Я вздохнула, взглянув туда же:
- Допустим. Ну а бизнес, бизнесмены? - попробовала я назвать нечто отсутствующее перед нашими глазами.
- Запах дыма папирос, ... сигарет, - поправилась она, запнув-шись.
- Почему? - удивилась я, сделав отметку на листе бумаги перед собой. - Разве курят только бизнесмены?
Девушка молчала, глядя в одну точку.
- Бизнесмены курят всегда, а другие - иногда! - убежденно возра-зила она, загибая кверху угол клеенки.
..............................................................................................