ПОДОРОЖНИК №4.3
РАЗГОВОР ЗА ЧАШКОЙ ЧАЯ
Друзья! Давайте потеснимся, чтобы освободить место у нашего
самовара новым авторам альманаха - Светлане Медведевой из г.
Краснодара, Людмиле Белоусовой из г. Бийска, Оленьке Казеевой из г.
Барнаула, Анне Ганюшкиной из Оренбургской области.
Лето уже перешло от стадии цветения в стадию плодоношения, потому
на столе у нас с вами и свежие ягоды, и только что сваренное варенье.
Чай настоян на листьях мяты и мелиссы, что выросли в саду у знаменитого
сибирского садовода - академика с мировым именем Иды Павловны
Калининой, и на листьях дикой смородины, что собраны моей дочерью
Натальей в нынешнем походе к Каракольским озерам горного Алтая.
Легкую тюлевую занавеску на окне робко колышет вечерний ветерок. Он
родился совсем недавно от ветра странствий, потому тих и несмел, но
уже приносит из сада нежно-пряные ароматы вечерних цветов. Ласковой
струйкой журчит вода из самоварного краника и так же тихо течет наша
задушевная беседа... О чем? Ну о чем могут говорить друзья? О любви, о
дружбе и, конечно же, о счастье. Слово Алле Зениной.
С Ч А С Т Ь Е
“Существует ли закономерность в счастье? Если одному оно с
детства выдается полной мерой, а другой с детства его лишен, чаши весов
когда-то уравновесятся?” Это цитата из книги “Углы жизни” известной
писательницы Марии Костоглодовой. В ранней юности я прочла эту книгу и
всю жизнь пытаюсь ответить на этот вопрос. И чем дольше живу, тем
больше убеждаюсь, что равновесие в данной ситуации невозможно.
Как невозможно уравнять больного человека со здоровым. Порой
человек, совершенно беспомощный в физическом плане, умеет организовать
свою жизнь так, что ощущает себя вполне счастливым. И окружающие того
же мнения о нем. А здоровый, имеющий все блага, жалуется, что
несчастлив, категорически отказывается понять, что здоровье - это уже
само по себе - счастье. В общем, полярное восприятие мира.
Невозможно дать и конкретного определения понятию “счастье”.
Счастье - штука весьма капризная, необъяснимая, неуловимая. Это прежде
всего - состояние души. Каждый человек определяет и ощущает его
по-своему. Так уж человек устроен: все время стремится к достижению
какой-либо цели, мечты. Обретя - испытывает неудовлетворенность, и
снова - в поиск. Только позже время все расставит на свои места. Придет
осознаие прожитого, сгладятся углы. Например, сейчас я понимаю, что в
юности была счастливой. А в те годы казалось, что жизнь моя серая,
скучная, однобокая. Уж не говорю о детстве. Оно вообще теперь
воспринимается какой-то нереальностью, сказкой: а я ли то была? Ведь
ничего похожего не осталось. У человека странная потребность чуть ли не
идеализировать свое прошлое. Память “забывает”, отбрасывает негативное
и со скурпулезностью Плюшкина собирает, бережно хранит все крупиночки
хорошего. Слитые временем, они превращаются в ощутимый кристалл,
который, сверкая, и создает иллюзию почти счастливого прошлого, иллюзию
равновесия при сравнении с другими.
За годы переписки с друзьями, имеющими инвалидность, как-то сами
собой определились три группы, точнее, три взгляда, три отношения к
пониманию счастья, которое ассоциируется, прежде всего, с любовью.
Если повезло познать счастье любви, после этого люди ведут себя
по-разному. Те, кому не довелось глотнуть этого божественного напитка,
порой бывают раздражительны, брюзгливы, завистливы и злы на всех. С
ними трудно общаться, трудно убедить, что своим поведением они сами
отпугивают робкую птицу счастья. Бывает, точно так же ведут себя и те,
кому перепал глоточек: негодуют, что глоточек был слишком мал, вместо
того, чтобы благодарить Бога за милость, ведь могли бы и жизнь прожить
так и не узнав счастья любви.
Другие, соприкоснувшиеся с этим чудом, после с покорностью,
пассивностью к жизни ждут милости от Бога, чтоб чудо повторилось, не
прилагая для этого ни малейших усилий. Общаться с такими весьма
скучновато, уж очень апатичны, унылы.
Третьи благодарят Бога за дарованную радость и действуют. Идут,
пытаются ухватить это ускользающее нечто. С такими людьми общаться -
удовольствие. Взаимное обогащение информацией, душевной энергией.
Часто, когда кажется, что удача близка, что вот оно, счастье,
совсем рядышком - усилия пропадают впустую, расплываются миражом,
оставляя боль. И все равно, получая новые и новые тумаки от судьбы за
свою непокорность и дерзость, находишь в себе силы возрождаться
Фениксом, чтобы опять лететь за мечтой.
Постепенно пришла к выводу, что поиски счастья - это оно и есть.
Ибо в полете, в погоне за ним переживаешь непередаваемую гамму чувств,
которые уже сами по себе - счастье. Потому что без душевного напряжения
жизнь просто лишается смысла, превращается в животное существование.
Помните строчки?
Не позволяй душе лениться,
Чтоб воду в ступе не толочь -
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день, и ночь.
А счастье, оно, как ветер. Вроде бы и есть, и - не ухватишь.
Только ощущения. Такие же разные, неуловимые, непостоянные, как ветер.
Еще в безмятежные школьные годы за одну ночь прочитала книгу
Михаила Герчика “Отдаешь навсегда”. Она буквально потрясла. До сих пор
помню: после прочтения меня долго не отпускало какое-то странное
чувство. Осознание пришло в зрелом возрасте. Может быть, благодаря этой
книге я не захлебнулась от чрезмерной дозы горечи, которой жизнь очень
щедро угощала. Вот прочтите: “Даже маленькая радость лучше, чем большое
горе, и последний дурень тот, кто от нее отказывается только потому,
что она не такого роста, как ему хотелось бы”. В этих словах -
установка на жизнь. Если ей следовать, то личные весы могут находиться
в относительном равновесии и даже с перевесом в сторону счастья. Теперь
понимаю, что следовала этой установке подспудно, на уровне подсознания.
Даже в самую черную полосу бывали моменты тихой радости от общения с
природой, с детьми, от того, что удалось кому-то помочь.
В самом деле, почему бы не порадоваться солнышку, не улететь мечтой
на звезду? Восхититься нежностью цветка, трудолю-бием пчелы... И к
нудному осеннему дождю отнестись снисходительно, ведь за осенью придет
белая сказка зимы, а потом - вечное чудо весны. Жить... Просто жить -
счастье...
Алла Зенина
Счастье... - вечная тема... Сколько людей ломало и ломает голову над ней. “Я
задумался, что же такое счастье, и, мне показалось, что-то понял. Оно
представилось мне благодатным кладом жизненного уклада, который
вытруживает в тебе день за днем душу, способную чувствовать себя
счастливой, а вовсе не получением задаром множества бестолковых вещей”,
- так считал Сент-Экзюпери. И Вероника Тушнова говорит, что над
счастьем надо трудиться. Кто-то возразит - о каком счастье можно
говорить, если ты даже пуговицу себе застегнуть не можешь; если не
видишь всех красок мира; если не слышишь, как шумят дожди и поют птицы;
если и из дома выйти - это уже событие. Вот тут-то давайте послушаем
нового участника наших чаепитий Олю Казееву:
Инвалидность - это не трагедия, это - драма. Драма со счастливым
концом. (Не знаю, кто как, а я люблю счастливые финалы). Жизнь - вообще
драма с тех пор, как люди вкусили плод познания добра и зла.
Инвалидность закрывает внешнее, но открывает внутреннее. Жизнь тела
замедляется, но возрастает значение жизни души, жизни духа. Нам за
физически здоровыми не угнаться, как им не угнаться за птицами. А может
не всем соревноваться в скорости? Может быть у нас иное предназначение?
Возьмем для примера часы. Никто не ждет от часов, что они будут
перемещаться с места на место. Часы ходят и работают, стоя на одном
месте.
Возьмем лампу настольную, печь, люстру, аккумулятор. Их нормальное
состояние - работать, приносить пользу, функционировать, не двигаясь в
пространстве.
Человек, здоровый душой и духом, может давать свет, тепло, энергию,
как маленькая электростанция, через творчество, через молитву, через
милосердие к людям и животным. Может решать математические, шахматные
задачи. Может работать, как мощный безмолвный радиопередатчик, принимая
импульсы тревоги и посылая импульсы добра, сочувствия и утешения.
Сочувствуете, люди?!
И если тебя мотает по планете, кто ты? Сухой лист, облако, гонимое
ветром времени или всетаки Душа, стремящаяся к Цели?! К Истине?!
Ольга Казеева
А еще Оля предлагает создать клуб “Сверчок” с девизом “Скорая
Помощь Радостью и Чепухой”, т.е. добрыми чудачествами. Членом клуба
может быть любой, способный нести людям радость, готовый оказать помощь
ближнему в добром деле в любое время дня и ночи, поддерживающий в себе
и окружающих бодрость духа и трезвомыслие, любящий и создающий тихую
музыку в душе, в сердце, вокруг себя; умеющий давать мудрые советы. При
этом надо соблюдать следующие принципы: юмор должен быть добрый,
светлый и чистый; печаль и уныние - грех, а с грехами надо бороться;
горе, разделенное на двоих - вдвое меньше, радость, разделенная на
двоих - вдвое больше; плачьте с плачущими и радуйтесь с радующимися;
защищайте и уважайте Детство и детей - Малышей и Взрослых. Член клуба
имеет право: бодрствовать ночью и любоваться звездами; путешествовать в
любом векторном направлении. Член клуба свободен в пределах совести.
Совесть - совесть о Законе Божием”.
Кто-то скажет - все это вымысел, чепуха, кому это надо, когда... И
начнет перечислять все то негативное, что в таком огромном количестве
есть в жизни вообще, а в жизни людей с ограниченными возможностями
здоровья - особенно. Нас часто огорчают неудачи, а мы не можем
докопаться до причин, их повлекших. И долго потом преследует нас
мрачное настроение и мы не можем с ним справиться. Попробуйте
последовать таким простым правилам:
- Утром поздоровайтесь с Миром и первым скажите тем, кто рядом, “Доброе утро!”
- Планируйте свой день, определив сегодняшние проблемы. Не забудьте
и о своих обещаниях - пусть ничто не испортится по вашей вине. Помните,
барон Мюнхгаузен писал в дневнике: “На 11 часов - подвиг!” Вот и вы
запланируйте подвиг.
- Живите здесь и сейчас. Ведь “вчера” - уже нет, а “завтра” - еще
нет. Есть “здесь” и “сегодня”. И чтобы избавиться от горьких
воспоминаний, прикрепите на самом видном месте написанное большими
буквами - “СЕГОДНЯ”.
- Устройте себе праздник, радость. Купите что-нибудь, цветы, например, нарядитесь - просто для близких.
- Не сорите в течение дня ни ложными обещаниями, ни разговорами на
тему: “Все ужасно, а будет еще хуже”, ни отрицательными эмоциями.
Улыбайтесь, старайтесь излучать оптимизм и спокойствие даже в самых
тупиковых ситуациях.
- Чтобы быть любимым, надо быть любящим, терпимым, научиться прощать, не накапливая раздражения, быть легким и свободным.
- И, наконец, никому не желайте зла. Что бы ни случилось с вами, не
принимайте сторону зла, а желайте добра тому, кто вас обидел.
Подмигните себе в зеркале и скажите: “Не горюй, все будет хорошо!”
- Помолитесь на ночь, попросите здоровья и покоя всем близким и любимым, а заодно - и обидчикам. И на душе станет легче.
Короче говоря, ЖИВИТЕ В РАДОСТИ!
Пока мы общались - стемнело и кто-то зажег свечу, а мы и не заметили...
Пока горит свеча, давайте всех любить
И теплоту плеча не стоит отводить.
Пока еще жива межродственная связь,
Дарите все слова, от сердца не таясь.
Пока мы вместе здесь, не страшен холод лет
И мир огромный весь теплом души согрет.
И расстояний нет, и нежность горяча,
И верности обет - пока горит свеча...
Эти трогательные строки принадлежат перу Инны Лиснянской - поэта с
нелегкой судьбой, но это тема для отдельного разговора. А закончить
нашу беседу хочу ее же строками, написанными перед тем, как они с мужем
- поэтом Семеном Липкиным в конце 70-х годов вышли из союза писателей в
знак протеста против исключения из него своих коллег по перу.
И вот мне больше нечего сказать.
Какой позор, какая благодать
Не чувствовать души, не ведать боли!
Последнее, что помнила вчера, -
Три пальца для креста и для пера,
Три пальца, чтобы взять щепотку соли.
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ ???
А ЧЕХОВ ОСТАЛСЯ БЕЗ АДРЕСА. . .
“Выражается сильно российский народ! И если наградит кого словцом,
то пойдет оно ему в род и в потомство, утащит он его с собою и на
службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света”, - писал Н. В.
Гоголь. В Москве прозвища были настоящей традицией, были прямо-таки
виртуозы по части прозвищ. Да так эти прозвища и клички вошли в
Московский быт, что даже в различных документах рядом с христианскими
именами горожан разных сословий нередко стояли прозвища, сопровождавшие
не только их, но и детей, внуков и правнуков.
В начале московских летописей появляется князь Юрий Владимирович -
основатель города, прозванный (правда, уже после смерти) за свою
политику Долгоруким. А князь Иван Калита был прозван при жизни. Калита,
как известно, кожаный кошелек. Такой кошелек есть в экспозиции Музея
истории Москвы. Князь Иван Данилович, как известно, добился у Золотой
Орды права сбора дани, за что и получил прозвище.
В воспоминаниях князя П. А. Вяземского читаем, какие были прозвища
в Москве конца XVIII - начала XIX века: “Помню в Москве одного
Раевского, лет уже довольно пожилых, которого звали не иначе как
зефир-Раевский, потому, что он постоянно порхал из дома в дом. Порхал
он и в разговоре своем, ни на чем серьезно не останавливаясь. Был князь
Долгоруков-балкон, так прозванный по сложению губ его. Была красивая
княгиня Массальская - прекрасная дикарка, потому, что она никуда не
показывалась. Муж ее - князь-мощи, по-тому что он был очень худощав.
Всех кличек и прилагательных не припомнишь. В Москве и дома носили
клички. На Покровке дом князя Трубецкого по старинной архитектуре своей
слыл домом-комодом. А по дому и семейство князя называли
Трубецкие-комод. Дом не сгорел в пожаре 1812 года, и в официальном
донесении о пожаре упоминается он “дом-комод”. Дом и посейчас стоит в
Москве на Покровке.
А было еще правило давать прозвища по названиям московских улиц.
Называлось это “давать адреса”. Об этом очень ярко и интересно пишет Н.
Д. Телешов: “... театральный критик С. С. Голоушев - “Брехов переулок”;
Е. П. Голославский - за обычное безмолвие во время споров “Большая
Молчановка”; Л. А. Хитрово, наоборот, за пристрастие к речам -
“Самотека”; ... Шаляпин был “Разгуляй”. Старший Бунин - Юлий,
работавший всю жизнь по редакциям, был “Старо-Газетный переулок”;
младший - Иван Бунин отчасти за свою худобу, отчасти за острословие, от
которого иным приходилось солоно, назывался “Живодерка”, а кроткий
Белоусов - “Пречистенка”; А. С. Серафимович за свою лысину получил
адрес “Кудрино”, а только тогда начинавшему Л. Н. Андрееву дали адрес
“Большой Ново-Проектированный переулок”, но его это не удовлетворило, и
он просил дать ему возможность переменить адрес, или, как у нас это
называлось, “переехать” в другое место, хоть на “Ваганьково кладбище”.
- Мало ли я вам про покойников писал, - говорил, бывало, Андреев. -
У меня что ни рассказ, то два-три покойника. Дайте мне адрес
“Ваганьково”. Я, кажется, заслужил.
Не сразу, но просьбу его все же уважили, и он успокоился”.
Н. Д. Телешов пишет о том, что над этими адресами “хохотал и
потешался” А. П. Чехов и очень расстроился, когда узнал, что его никак
не прозвали, что он остался “без адреса”.
|
